Советская живопись
Стили и жанры
|
Оренбургский художник Виктор Ни25.08.2020
Колос ЗОЛОТОГО ПОЛЯ
Не так часто бывает в организациях Союза художников, чтобы появление нового члена коллектива сильно меняло его творческую атмосферу, общий климат. Такой художник сразу проявляет себя и настолько быстро становится своим, что даже представить трудно, как мы его раньше не знали, как могло не быть его прежде среди нас. И уж никакое дело не обойдётся без его участия. И ни один разговор об искусстве среди товарищей — без упоминания его имени. Слова и поступки, успехи и незадачи его сразу становятся достоянием общим. Так длится годы. Привыкаешь к успехам художника, его характеру, привычкам, знаешь, как он поступит в том или ином случае, как мыслит, во что верит. И невольно, бессознательно порой, учитываешь его кредо, помнишь о существовании рядом творческого, ищущего, необычного человека. Художник этот не обязательно становится твоим другом, но он будет непременно частью твоей жизни, хотя ты можешь забыть, когда впервые встретил его и чем, собственно, он поразил тебя. У нас в Оренбургской организации такой художник был — Виктор Трофимович Ни, или просто Витя Ни, как все мы его называли. Виктор Ни много значил для всех нас, и поэтому, рассказывая о нём, буду упоминать об общих делах и судьбах.
Виктор Ни «Портрет сына» Холст, масло. 60х50 см. 1967 г. На обороте надпись: "Саша".
В начале 60-х годов в Оренбурге работали хорошие художники — С. Александров. Н. Ледяев, Н. Кудашев. А. Степанов. Возглавлял организацию С. Варламов. Но коллектив был малочислен и занят, так сказать, сугубо местными задачами. Поэтому, желая придать творческой работе более высокий уровень и масштаб, правление при поддержке партийных инстанций решило «пополнить ряды» художников, и далее в течение двух-трёх лет в наш город стали приезжать выпускники института имени В. И. Сурикова. И хотя среди них почти не было уроженцев Урала, молодые сумели понять и принять традиции, уже сложившиеся в Оренбурге, и отдали впоследствии немало сил, чтобы традиции эти развить, приумножить.
Всем вместе нам предстоял большой труд. Надо было многое сделать — и для коллектива, и для города. Надо было создать более благоприятную обстановку для художников, напряжённо, плодотворно работающих. Городские и областные выставки, оформление площадей, улиц, домов, творческие дискуссии и отчёты, беседы со зрителями, которым ещё многое было внове в полотнах живописцев, в решениях скульпторов, — всё рождало атмосферу активности, поиска, устремлённости. Этим целям способствовала и подготовка к первой зональной выставке «Урал социалистический», на которой наш коллектив предстал по сегодняшним меркам довольно робко, но работы художников Оренбурга запомнились многим.
Этот результат потребовал трезвой оценки наших возможностей, появилась необходимость повышения живописной культуры, более того, не побоюсь сказать, — учёбы, чему немало способствовали ежегодные, ставшие традиционными, творческие отчеты и многочисленные выставки. К сожалению, кончина старейших наших художников не могла не повлиять на деятельность организации, ставшей малочисленной. Возникла острая потребность в молодёжи, в пополнении коллектива. Виктор Ни — эрудит, спорщик, организатор — всегда был в центре общих дел и общих проблем. Со времени приезда в Оренбург его постоянно избирали в члены правления, в состав художественного совета. С подъёмом, вдохновенно, одержимо работал он и в мастерской. Отстаивать своё мнение нужно было прежде всего искусством, произведениями, участием в крупнейших выставках — республиканских, всесоюзных, зарубежных.
Виктор Ни становится художником известным. Он неустанно ищет, стремится к новому. В живописи обращается к левкасу, технике довольно прочно забытой и воскрешённой в картинах Д. Жилинского, у которого в Суриковском институте он прошёл хорошую школу. Обращение к технике старых мастеров побудило художника экспериментировать, много думать и трудиться. После второй зональной выставки Виктора Ни стали называть «основоположником живописи по левкасу на Урале». Будучи сам увлечённым, он был способен увлечь за собой других, и в Оренбурге некоторые художники тоже начали писать по левкасу. А это особый язык, требующий очень бережного отношения к холсту, строгой самодисциплины, высокого мастерства, тонкого чувства. Именно к данным качествам, к данным достоинствам стремился Виктор Ни. Благодаря углублённой работе его произведения стали заметным явлением советского искусства 70-х годов.
Виктор Ни был художником умным, творчески мыслящим. Его постоянно волновали проблемы живописи — пространства, цвета, среды, рисунка, пластики. Предметом пристального изучения были для него графические листы и мысли об искусстве В. Фаворского, композиции Сезанна, построения полотен Пьеро делла Франчески. Он знал законы ритма, золотого сечения. О любимом деле, любимых мастерах мог говорить за полночь. Виктор Ни был художником добрым. Об этом свидетельствуют пейзажи, которые он писал всюду, много и охотно — и в поездках по степям Оренбургской области, и в горах Башкирии, и на практике со студентами, — ведь он ещё и преподавал в художественном училище со дня его основания. Но особенно много красивых работ привозил он из Гурзуфа.
Пейзажи Виктора Ни все без исключения писаны на холсте или картоне маслом. Поэтому внешне они отличаются от картин и вызывают споры о том, в какую сторону развивалось бы творчество художника в дальнейшем, что избрал бы он в конечном итоге. Но, несмотря на некоторую разницу в манере исполнения пейзажей и портретов, с одной стороны, с другой -- картин, я не вижу разрыва, резко означенного контраста между ними. Различие есть, пожалуй, в том лишь, что пейзажи его исполнены, быть может, с чуть более непосредственно переданным, живым чувством: в них и море движется, и листья трепещут, и упрямо гнутся под ветром сухие стволы деревьев, в сизой дымке растворены оренбургские дали или крымские скалы. И подобный динамизм созвучен душе автора и требованиям искусства, потому что пейзаж — наиболее открытый чувству жанр изобразительного творчества. Но здесь необходимо отметить: все пейзажи Виктора Ни, на чём бы они ни были писаны, несут знак решений тех же больших задач, той же логики и, главное, отношения к жизни, доброты, что содержатся и в картинах художника. Мало того, одни и те же мотивы мы встречаем и в этюдах, и в картинах мастера, но, вводя их в композицию, он неизменно преображал их, подчиняя идее, строю и ладу замысла.
Он любил писать пейзажи. Он любил и портреты. И здесь, в портрете, тоже проявилась доброта художника, его искреннее отношение к человеку. Он писал лишь тех, кого знал хорошо, и только в тот час, когда возникала потребность написать именно этого человека. Вспомним его полотна. Вот добрый, искренний и очень похожий по своей сокровенной сути сидит перед мольбертом старейший оренбургский живописец Николай Михайлович Ледяев. Ясным, чистым взглядом смотрит на нас с картины прядильщица Нина Новикова. Сложен по краскам и композиции портрет немецкого художника Ганса Шилота. Светлым чувством пронизаны многочисленные портреты жены и детей художника.
Чаще всего Виктор Ни называл портреты отвлечённо — «Женщина на фоне ковра», «Девушка у окна». «На веранде». «С сиренью», «Женщина в зелёном». «Читающая». Иногда названия портретов говорят о профессии: «Портрет студента», «Доярка», «Учительница», «Лаборантка», «Художница». Но мы знаем, за каждым полотном с отвлечённым названием существует, живёт у нас в Оренбурге конкретный человек.
И все-таки в женских образах, а их можно назвать немало, несмотря на то, что художник сохранял индивидуальные черты модели, характерный жест, характерный силуэт, очень сильно проступает желание воплотить свое представление об идеале женщины вообще, о женщине — олицетворении доброты, мягкости, нежности. В женских портретах, как и в пейзажах, много живого чувства, и поэтому логично обращение художника к живописи маслом на холсте, где сама фактура дает возможность цвету вибрировать.
Думается, именно работа, постоянная работа над пейзажем, над портретом, и давала мастеру определенный творческий импульс, наряд, разжигала огонь, поддерживала высокий настрой и жар души, которые необходимы для создания картины. Конечно, можно писать великолепно натюрморты и в то же время быть автором серых, невнятных полотен, и тогда сравнение, разумеется, не будет в пользу последних. Ни один из жанров живописи не терпит равнодушия, но работа над картиной требует, думается мне, длительного горения души. Виктор Ни обладал этим даром. Виктор писал картины всю свою творческую жизнь.
Уже в 1964 году, сразу после окончания института, к зональной выставке им было закончено полотно «Вечер в колхозе». Работа оказалась не принятой выставкомом. Много, видимо, заключала она новизны для того времени. Но, может быть, не до конца была ясна и позиция самого автора, недостаточно глубоко выраженная в полотне, написанном маслом. Во всяком случае вариант той же темы, сделанный позднее по левкасу, получил признание и художников, и зрителей и был не раз воспроизведён в репродукциях, на открытках. Данный пример говорит о том, что Виктор Ни в те годы ясно видел свой путь в работе над картиной, путь, который позволял ему наиболее полно и цельно выражать идеи и замыслы. Следующий шаг — полотно «Прядильщицы», решение которого долго не удовлетворяло художника, чётко определило путь и выбор Виктора Ни. Отныне для него картина — способ утверждать в мире гармонию, красоту и добро.
Одно за другим появляются его произведения — «Проводы», «Возвращение», «Футболисты», «Уборка капусты», «Тепловозоремонтники», «Оперативная группа», «Освобождение», «Экипаж местной линии», «Хлеб», «Посвящение в милиционеры», «Лето», «Вернулся солдат с войны». Намеренно привожу здесь полностью длинный список работ, потому что каждая из них — картина, и каждая потребовала много творческих п душевных сил. И если помнить количество прожитых Виктором Ни лет, то мы поймём, насколько целенаправленным было ого искусство и сколь много успел он совершить.
При жизни его иногда казалось: торопится, слишком щедр, порой зря берётся за темы, пожалуй, ему несвойственные, зря соглашается участвовать во всех тематических выставках. Конечно же, картины Виктора Ни неравноценны, как и у любого талантливого мастера, — не машина ведь, живописец! Но в них есть главное — единство человека и природы, созданная мыслью и талантом автора гармония, всё, что отличает подлинно художественные произведения от бездушных полотен. И в этом отношении, не говоря даже о темах значительных, достойных, Виктор Ни нёс людям радость, свет и силу жизни. Он был художником-гражданином. И если вернуться к вопросу, как развивалось бы его творчество в будущем, то хочется сказать: я уверен, он никогда б не изменил картине, этому сложному пластическому организму, этому жанру, на языке которого можно решать самые ответственные, а значит, и самые интересные для художника задачи. Что же касается техники исполнения, то порой мы сами бываем виноваты перед художником, заведомо причисляя его к той или иной категории искусства, устраивая место ему на «готовой полочке» и лишая возможности пробивать новые пути.
Деятельность Виктора Ни в нашем городе была взаимно плодотворной — Оренбург, Оренбургская организация многое дали ему. И он много дал всем нам. Горел сам и зажигал других. На последнем для себя зональном выставкоме в Тюмени в ноябре и декабре 1979-го, Виктор Трофимович Ни представлял работы оренбургских художников. Волновался за товарищей. Волновался за себя, несмотря на то, что картины его приняты были с воодушевлением. Волновался и потом, когда уже стало ясно, что оренбургский коллектив выступает как никогда цельно, серьёзными произведениями, и особенно удачны работы творческой бригады «Хлеб Оренбуржья», активным участником которой был и он сам. В 1979 году он закончил для выставки «Урал социалистический» свои последние картины «Лето», «Комбайнеры», «На току».
Тогда же, в Тюмени, сразу после выставкома Виктора попросили принять участие в экспозиционной комиссии, зная его талант компоновать произведения. Долго не раздумывая, он согласился, раздобыл где-то в бытовке ещё достраивающегося выставочного зала рабочий халат, чтоб не пачкать праздничный костюм, и принялся за многотрудное дело. И все дни создания экспозиции его фигура в несколько длинноватом халате мелькала в огромном помещении с утра до глубокой ночи. Когда же экспозиция была закончена, полотна развешаны, у всех нас и у Виктора было хорошее настроение — получилась выставка, оренбургские художники вместе с ним, Виктором Ни хорошо, достойно выглядят на ней. Не скрывая радости, он обнял всех нас тут же, в залах, радуясь общему успеху. Таким мы его и запомнили — жизнерадостным, энергичным, искренним человеком, добрым товарищем, замечательным художником. ...Когда вот так вдруг, нежданно, и в самом расцвете сил уходит из жизни талантливый мастер, верный друг, то ещё очень долгое время он как бы живёт рядом с тобой и в тебе. Продолжают свой далекий путь сквозь годы и сердца зрителей картины его. Жизнь и творчество Виктора Трофимовича Ни всегда будут нашей гордостью, память о нём — духовной точкой опоры всех, кто хорошо его знал, всех, кто ищет свой путь в искусстве.
Н. ЕРЫШЕВ г. Оренбург Журнал «Художник» №3, 1984 г.
|
