На мой взгляд, роль «Академической дачи» в развитии и становлении русского советского реалистического изобразительного искусства переоценить невозможно. Особенно велика она для нас — художников краёв и областей необъятной Российской Федерации.

Не надо доказывать, что это прекрасная школа для молодых, только вступающих на творческий путь живописцев. Они имеют счастливую возможность наблюдать, как трудятся опытные мастера, могут работать буквально рядом с ними, могут постигать на практике «таинство» создания произведения. Нетрудно привести много примеров и составить длинный список известных ныне художников, которым «Академическая дача» дала «путевку» в большое искусство.

Но и опытные, уже известные мастера, живущие вдали от столиц, постоянно нуждаются в своеобразной «подзарядке» в доме творчества. Ведь очень часто получается, что наиболее творчески активные художники несут в областных организациях большую общественную нагрузку, и нередко на творческую работу буквально не оста1ётся ни времени, ни энергии...

И вот тогда, если говорить высоким слогом, возникают в воображении знакомые и любимые до боли очертания обетованного полуострова на реке Мсте, нашего русского «Барбизона» на тверской земле! И ждёшь не дождёшься дня, когда можно снова упаковать этюдник, приехать туда и окунуться с головой в освежающую, воскрешающую атмосферу творчества, вдохнуть хвойного воздуха, пропитанного искусством, и — работать!

Для меня «Академическая дача» явилась в буквальном смысле слова второй высшей школой. В первый раз я приехал туда в начале 1962 года. И сразу столкнулся с ослепительно белым, «негородским» снегом один на один! Белила? Не тут-то было: белила есть, а снега белого нет. А я ведь только что окончил Суриковский институт и вроде бы совсем неплохо. Но «барахтаюсь» в снегу, и ничего не получается! Обидно до слёз. Хорошо, что художественный руководитель Валентин Михайлович Сидоров вовремя заметил это и мимоходом бросил несколько «ехидных» спасительных слов: дескать, в белила-то и подмешивать кое-что надо, тогда и засверкает снежок всеми своими гранями и красками. Сейчас для меня писать снег — самое большое счастье. Пишу до «окоченения» и на ветру, и на морозе, только бы белила не замёрзли. Для «сугреву» держу их под полою ватника за пазухой.

Вторым моим художественным руководителем был Владимир Фёдорович Токарев — истинный мастер-профессионал.

Много хорошего и полезного я получил и от И. Сошникова, и от В. Загонека. С благодарностью вспоминаю совместную работу с Е. Самсоновым, А. Романычевым, В. Рейхетом. Посчастливилось мне встречаться с В. Гавриловым и В. Стожаровым.

За двадцать с лишним лет на «Академичке» я бывал и «рядовым», и старостою потока, и даже художественным руководителем.

Пока живу на этой земле, буду любить, благодарить и славить нашу «Академическую дачу» — дом настоящего творчества. Буду стараться изо всех сил служить родному российскому искусству, следовать заветам и наставлениям моих учителей, буду верен тому духу, который живёт и бережно охраняется на этом маленьком пятачке земли русской, на прославленном плацдарме передового, истинно реалистического советского искусства.

АЛЕКСЕЙ БЕЛЫХ

Журнал «Художник» № 6, 1984 г.