Xарис Якупов «Хатирэ Садыкова, молодая доярка колхоза им. М. Вахитова ТАССР» Картон, масло. 50х69,5 см, 1963 г. Государственный музей изобразительных искусств Республики Татарстан.

Мужественный оптимизм человека, прошедшего жизненные испытания, пережившего разочарования, в столкновениях с трудностями закалившего свою волю к наступлению и борьбе — благо не только для него самого, но и для всех, его окружающих. Такой оптимизм порождает жадное желание во что бы то ни стало понять жизнь такой, какова она есть, освободиться от всего предвзятого, одностороннего, фальшивого, потому что предполагает действенное вмешательство в жизнь.

Далеко не безразлично для общества, с каким настроением создаёт художник книгу, песню, картину. Как известно, на многих людей, особенно молодых, картины и книги оказывают не меньшее влияние, чем окружающие их друзья и недруги. Есть художники, бездумно, безответственно выплескивающие в картины свою тоску, своё отчаяние, свою трусость. Эти картины не только укрепляют в заблуждениях больных духом, они заражают здоровых.

Мы должны быть благодарны художникам, изображающим повседневную жизнь сочно, радостно, весомо, заражающим нас своим неустанным желанием понять, ощутить, увидеть жизнь как можно многостороннее и полнее, не потерять ни одной характерной детали, не обеднить восприятие мира собственной слепотой, узостью, усталостью.

Нельзя спрятать равнодушие. Надо быть взволнованным, чтобы взволновать других. И нельзя спрятать формализм. А формалистической, по-моему мнению, может быть названа любая картина, в которой художник размышления о жизни подменяет отвлечёнными экспериментами.

Только на пути жадного, всестороннего изучения жизни, прежде всего жизни, создаются картины с наибольшим эмоциональным зарядом. Именно на этом пути наиболее полно проявляется индивидуальность художника.

Эти мысли охватили меня, когда я стояла перед последними работами казанского художника Хариса Абдрахмановича Якупова на выставке «Большая Волга». Его групповые портреты пастухов и доярок колхоза имени М. Вахитова отвечают лучшим требованиям сочного, сильного, оптимистического искусства социалистического реализма, и в этом — величайшая похвала художнику.

Зритель очень точно чувствует ту неуловимую, деликатную, порою весьма спорную грань, которая отделяет картину, сделанную совершенно самозабвенно, с полной отдачей увлечения и творческих сил, от картины, написанной с известным холодком, под давлением обстоятельств или собственных не вполне окрепших убеждений. Ощущение неудовлетворённости может оставить и вполне искренняя вещь, созданная художником с ещё неокрепшим и неразвившимся мастерством.

Но бывает единство замечательное: художник пишет картину, которую ему хочется писать больше всего на свете, и именно эта картина оказывается очень нужной, ну, прямо необходимой обществу. Это то, что называется «слиянием личного с общественным», и в этом величайшее счастье художника, который в такой степени овладел мастерством, что уже не только хочет создать нечто значительное, но и может, наконец, сделать это.

Именно такую прекрасную зрелость, по-моему, и переживает сейчас художник Харис Якупов.

Харис Абдрахманович Якупов

Картина «Сильные люди. (Молодые доярки Ф. Гараева, М. Исламова и С. Сагдиева)» оставляет впечатление изобилия. Может быть, это какое-то не очень подходящее слово, но я не могу найти другого. Именно изобилия. Изобилия жизненных сил, физической и духовной мощи изображённых девушек-доярок, изобилия солнца, яркого цвета. Натюрморты Снайдерса вспоминаются рядом с этой картиной, где всё изображено точно, жизненно, но с некоторым преувеличением — чуть больше, чуть ярче, чуть сильнее, чем в жизни. Так видят счастливые люди — не те, которые смотрят через чёрные очки, и не те, которые по юности или глупости видят всё через очки розовые, но люди зрелые, сильные, энергичные, трудным опытом научившиеся любить и ценить жизнь, видеть и понимать её красоту.

Очень характерно назвал Якупов портрет доярок — «Сильные люди». Это определение в равной степени относится и к другой работе Якупова — групповому портрету пастухов колхоза имени Вахитова, и к самому художнику, последние работы которого говорят о цельном устоявшемся мировоззрении мужественного, сильного человека.

Интересен масштаб фигур доярок — немного больше натуры. Когда стоишь перед картиной, масштаб помогает ещё яснее понять, что перед тобой физически развитые, крупные люди.

Xарис Якупов «Сильные люди (Молодые доярки Ф. Гараева, М. Исламова, С. Сагдиева)», 1964 год, Холст, масло. 150х242 см. Государственный музей изобразительных искусств Республики Татарстан.

В центре, скрестив руки на груди, стоит Марзия Исламова. Она из крепкого рода — её брат много раз на сабантуе завоёвывал первое место по борьбе. Сестра под стать брату. Художник не приукрашивает натуру. Наоборот. Он подчеркивает все характерное в её мужественной внешности, сочно пишет загорелое лицо с крупным носом, спокойными глазами, большим ртом, приоткрывшимся над полоской белоснежных зубов; смелыми мазками лепит широкоплечую, тяжеловатую, но стройную фигуру, загорелые руки с широким браслетом, скрещенные на груди. Как и её подруги, Марзия одета ярко и броско — белое платье, красный фартук, белый цветастый платок и другой платок, оранжевый, ещё раз косынкой охватывающий голову. Татарки на работу одеваются нарядно и ярко, как на праздник.

Xарис Якупов «Доярка Марзия Исламова» 1961 г. Холст, масло. 70х50 см Государственный музей изобразительных искусств Республики Татарстан.

— Разноцветье удивительное, — рассказывает Якупов, — Идёшь полем, где женщины работают,— глаза слепит: одеты броско, великолепно, порою пёстро, но всегда со своеобразным народным вкусом. В живописи эти цвета не всегда передать удаётся — лицо забивают. Приходится цвет одежды смягчать...

Xарис Якупов «Портрет Ф. Гараевой» Холст, масло. 1962 г. 119х60 см Государственный музей изобразительных искусств Республики Татарстан.

В обычае ярко и нарядно одеваться на работу, в желании красивыми тканями, румянами подчеркнуть свое брызжущее здоровье сказывается народная жизнерадостность, простая и мудрая привычка видеть красоту прежде всего в силе, в умении мастерски работать. И эту своеобразную красоту татарских девушек-доярок Харис Якупов отлично передал.

Художник думал о букете цветов, когда писал своих героинь. И действительно, портрет радует, сверкая красками, как букет цветов на солнце. Девушки стоят против света. Солнце окружает их ярким ореолом, за ними стелется звонко-зелёная, местами почти золотая, как мёд, трава, а под верхнюю раму картины уходит сочная полоска зеленой листвы деревьев и кустарника. На розовое платье стоящей слева Фариды Гараевой падают желтые, огненные рефлексы от травы и земли. Лежащий на коленях у Сакинэ Сагдиевой спелый, но ещё не потерявший своих лепестков подсолнух горит, как костёр. И красные, розовые, оранжевые цвета первого плана приглушённо, словно повторенные эхом, звучат на заднем плане в группе женщин, сушащих бидоны.

Xарис Якупов «Доярка Сакинэ Сагдиева» 1962 г. Картон, масло. 50х35 см. Государственный музей изобразительных искусств Республики Татарстан.

Просто и ясно, как и всё в картине, читается композиция. Это почти правильный овал, сдвинутый вниз и влево в прямоугольнике холста. Внешний абрис овала идёт по руке, лежащей на подсолнухе, Сакинэ Сагдиевой, по её спине, платку, очерчивает всю группу, по косе стоящей к нам спиною девушки в салатовом платке и спускается вниз по оборкам платья Фариды Гараевой, возвращается к исходной точке — к подсолнуху. Основные композиционные линии внутри группы как бы повторяют эти округлые линии — оборки фартуков и платьев девушек, плавные линии скрещенных на груди или положенных на бедро рук.

Xарис Якупов «Доярка Фаузия Гараева» 1961 г. Холст, масло. 70х50 см Государственный музей изобразительных искусств Республики Татарстан.

Картина не фрагментарна. Это законченный рассказ о труде доярок. Крупным планом показаны героини. Второй, третий и четвёртый планы — своеобразное дополнение к рассказу об их работе. Вдали стоят пустые бидоны. Справа и слева от девушек такие же бидоны, но полные тяжёлого, жирного, сладкого молока. Слева виден кузов машины. Вот для чего работают сильные и нарядные девушки: чтобы белая река молока текла в город. Чтобы стояло молоко на столиках детских садов, у нас дома, чтобы несли горожанки из магазинов бумажные треугольные пакетики, в которых «запаяно» свежее ароматное молоко. Добрая работа — кормить людей. Красивая работа — быть весь день на солнце, на лугу; трудная работа — отяжелевшими от усталости руками трижды в день выдаивать четырнадцать коров, вставать с зарею, ложиться со звездой. Вот за эту работу и слава — стоят перед художником лучшие доярки колхоза, и художник пишет их ярко, «как букет цветов», во всём их трудовом великолепии...

Совсем по-другому, сдержанно и мужественно, изобразил Харис Якупов пастухов.

— Их, как букет цветов, не напишешь, — говорит художник. — Здесь другая задача. Я хотел, чтобы все трое жили одной мыслью, одним ритмом, чтобы вся картина была в «движении»: плечом к плечу идут пастухи, плывут тучи, летят птицы... В «Доярках»— колористическое напряжение, «движение» цвета, а здесь цвет скупой, сдержанный...

Xарис Якупов «Передовые пастухи колхоза им. Вахитова ТАССР Н. Зиганшин и Ш. и Г. Шакировы» 1964 г. Холст, масло. 122х252 см Государственный музей изобразительных искусств Республики Татарстан.

Нечто очень романтическое есть в профессии пастуха, как в профессии охотника, геолога, путешественника, — словом, в профессии человека, все дни проводящего под открытым небом, переходя с одного места на другое.

Якупов и изобразил их идущими: широкобрового, с орлиным взглядом, оглянувшегося на нас Наримана Зиганшина и братьев Шакировых. Старый Шакиров опирается на берёзовый посох, хотя он не менее легок на ногу, чем молодые, и за всеми тремя волочатся по земле тяжёлые, сплетенные из кожи, длиннющие кнуты.

Картина вызывает почти физическое ощущение большого простора. Это объясняется и мерным шагом пастухов (ритмично, широко и неторопливо шагают привыкшие много ходить люди), и разорванными, размытыми по небу облаками, и серо-жёлтым, рвущимся по ветру платьем женщины, четко рисующейся на фоне светлого неба, и летящими птицами. Если в спокойно стоящих доярках схема композиции замыкалась в гармоничный овал, то здесь мы видим только часть как бы разорванного движением овала: плавная кривая угадывается в рисунке туч и в группе идущих пастухов, волочащих кнуты.

Так же, как и в портрете «Доярок», здесь повторяется рассказ о смысле труда — слева стоят коровы, справа грузят в машину тяжёлые бидоны молока. Мне очень нравится этот повтор в двух групповых портретах, которые могут считаться парными. Он объединяет портреты, как куплеты песни объединяет припев. В этом повторе много поэтичного, народного в лучшем понимании этих слов. Дважды повторенный рассказ о смысле труда как бы раскрывает картины до конца, в них не остаётся ничего недосказанного, ничего приблизительного.

Люди, как всегда, написаны Якуповым очень весомо, точно, с глубоким пониманием красоты человека, вылепленной, сформированной его профессией.

Xарис Якупов «Передовые пастухи колхоза им. Вахитова ТАССР Н. Зиганшин и Ш. и Г. Шакировы» (Фрагмент).

Якупов отличается точностью взгляда. Это сказывается и тогда, когда художник вместо кисти берётся за перо. Вот маленький отрывок из его записей о поездке в Корею: «...на скамейках сидят белобородые, древние старики в ослепительно белых халатах. На головах причудливые не то шляпы, не то шапки. Широкие штанины внизу завязаны цветной ленточкой. На ногах изогнутые носком кверху резиновые лодочки — комусины. Некоторые из стариков курят. Трубки у них длинные, с полметра, сделаны из тонкого молодого бамбука. Курят... и поют поочерёдно — сначала один, второй, потом третий... При этом издают своеобразные гортанные звуки, совершенно незнакомые нашему уху...» Записано увиденное скупо, точно и до последней степени наглядно!

В портрете пастухов, как и в портрете доярок, есть такая же точность наблюдения, глубокое уважение к изображаемым людям, желание передать их такими, какие они есть, не исказить их облик своим субъективным толкованием, поверхностным, случайным взглядом со стороны. Недаром Якупов жил на молочной ферме в шалаше и видел свою натуру изо дня в день. Недаром он написал много этюдов крепких весёлых татарских девушек и сдержанных молчаливых пастухов.

— Тема труда сейчас — самая главная, — говорит художник. Это высказывание особенно естественно в устах человека, который работает не меньше своих героев.

А если и привнёс художник в портреты тружеников колхоза имени Вахитова что-то своё, так это — свой воинствующий оптимизм. Он рождается самой жизнью, страстной заинтересованностью в судьбах людей. Он помогает художнику находить своих героев, а найдя, изображать их мужественно и правдиво.

А. ЛЯХОВА

Журнал «Художник» № 11, 1964 г.