Главные особенности творческой манеры Вениамина Михайловича Сибирского — энергия, напор, удивительно сочетающиеся с лиричностью, — уходят корнями в самое раннее детство. Мальчик рос без отца, а в большой и дружной семье матери каждый завоевывал право на уважение только трудом. Трудолюбие порождало энергию и желание ставить задачи наперед, добиваться цели. А рядом, поощряя это усердие, всегда была мать, открывавшая глаза еще и на то, как удивительно красива жизнь. Сама любившая рисовать, она приобщила сына к своему пристрастию, научив видеть неповторимость каждого рассвета и заката, мощь и широту лесного раздолья, трепетное обаяние каждого полевого цветка.

Училище памяти 1905 года, куда будущий художник пришел вполне осознанно, стало настоящей жизненной школой, где не было слепого школярства. Среди учащихся были недавние фронтовики, а они, как никто иной, знали цену жизни и счастью познания и заражали всех своей страстной целеустремленностью. В среде студентов в то время царил культ сочной, жизнеутверждающей живописи В. Цыплакова. И не случайно, поступая после училища в суриковский институт, В. Сибирский стремился попасть в мастерскую именно к этому художнику, творческие принципы которого в наибольшей мере были ему близки.

Педагогическая практика В. Г. Цыплакова никогда не сводилась к указаниям, как надо сделать то или иное. Сама его манера работать, его творческая личность становились тем примером, который лучше всяких слов входил в сознание студентов, вызывая стремление работать самостоятельно, добиваться понимания недосказанного.

Уже в студенческие годы во время поездок на практику в Сибирь на большие стройки страны у молодого художника накапливался богатый жизненный материал. А институтская традиция — серьезно обсуждать результаты практики, глубоко осмыслять этюдные работы — способствовала развитию «сюжетного» мышления, пониманию законов тематической картины.

Самым важным этапом своего самоутверждения в профессии художника считает В. Сибирский время, когда вскоре после окончания института он стал в нем преподавателем. Отношения со студентами строил на основе равенства, много работал с ними рядом, испытывая радость сопереживания. Всматриваясь в картины тех лет, наглядно видишь путь, пройденный художником. Как дань уважения и преклонения перед «цыплаковской школой», созданы пейзажи: «Весна в затоне», «На старой Калужской дороге». За ними последовали уже более энергично написанные, отличающиеся живописной самобытностью пейзажи Суздальской и Вологодской земель.

Активная творческая натура В. Сибирского проявилась в настойчивом освоении нового жизненного материала, в постоянном расширении сюжетно-тематического диапазона своих работ. Так, из чисто пластических поисков родилась целая серия картин на спортивную тему. Тот или иной вид спорта, красота его пластики сначала «подсказывали» воображению художника общее композиционное решение, а потом рождался и конкретный сюжет.

     По-иному шла работа над серией портретов актеров театра «Современник», которую вызвала к жизни страстная любовь художника к сценическому искусству, глубокий интерес к личности актера. Особенность этих портретов в том, что художник сосредоточивает свое внимание не на костюме актера, а на пластике его движений, жеста, манере держаться. Наиболее показательным в этом отношении является парный портрет О. Табакова и Е. Евстигнеева, соединенных художником не сценой из спектакля, а внутренней духовной общностью.

Работа над портретом и пейзажем у Вениамина Сибирского всегда шла параллельно с главным делом его творческой жизни — созданием тематической картины. Собирая материал для той или иной композиции, он погружался в работу с головой, и часто выходило так, что на основе собранного рождалась не одна, а целая серия картин. Творческая поездка в Среднюю Азию с целью написать картину об установлении Советской власти в Туркестане и деятельности замечательного полководца Фрунзе дала импульс к многолетней напряженной работе. Сложность задуманного произведения побуждала к серьезному изучению документов, созданию многочисленных этюдов, эскизов с изображением боевых ситуаций и в результате породила глубокий интерес к исторической и военной тематической картине.

С серией картин о Фрунзе, с большим накопленным творческим багажом пришел молодой художник в Студию имени М. Б. Грекова, где тогдашний ее художественный руководитель Н. Н.Жуков тепло принял его работы и одобрил выбор нелегкого, но увлекательного пути военного художника. И только здесь, в Студии, в полной мере ощутил Вениамин Сибирский свое призвание и ни с чем несравнимое счастье быть нужным.

Работа в Студии заставила художника по-иному посмотреть на своих новых героев — рядовых, офицеров, командиров. Их труд, сегодня столь же необходимый, как труд рабочего или пахаря, вызывал стремление отобразить этих тружеников ратного дела с наибольшей правдивостью, показать их в самых острых и сложных ситуациях армейских и флотских будней. Творческие поездки в войска и на учения научили концентрировать внимание на главном, точно охватить ситуацию, успевать запечатлеть ее в своем полевом блокноте. Даже небольшой набросок, связанный с ярким личным впечатлением, иной раз перерастал в большую картину — своеобразный собирательный образ увиденного. Когда сегодня Вениамина Сибирского называют баталистом современной армии, в этом нет преувеличения. Лучшим его масштабным композициям «Атака. «Запад-81», «На огневом рубеже», «Совместные учения», «Броневой щит Родины» свойственны острая пластическая выразительность, глубокое знание новейшей военной техники и вместе с тем та должная мера обобщения в изображении боевой ситуации или события армейской жизни, которые всегда отличали лучшие полотна русских и советских художников-баталистов.

И, конечно, именно такое мастерство баталиста, сочетающего твердую уверенность руки со смелостью воображения, помогло Сибирскому, когда в соавторстве с Е. Данилевским он приступил к работе над диорамой «Штурм крепости Измаил войсками А. В. Суворова в 1790 году».

Историческая достоверность, широкий панорамный охват события, декоративная зрелищность и убедительность предметного плана — все эти непременные слагаемые диорамного искусства гармонично соединились в произведении, раскрывающем одну из блистательных страниц русской военной истории. В этой работе поистине родился и прошел боевое крещение творческий дуэт «Данилевский — Сибирский», в котором не было ведущего и ведомого. Живописная пространственность дальних планов диорамы органично сочеталась с крепкой натурной трактовкой фигур и предметов, и не было границы ни в прямом, ни в переносном смысле слова между тем, что делал один и дополнял другой. Было то большое и важное творческое взаимопонимание, которое позволило создать подлинный памятник доблести и славы русского оружия.

Эта совместная работа продолжалась около трех лет и потребовала от авторов не только обстоятельного исторического и художественного исследования архивных материалов, но и нового осмысления подвига, совершенного русской армией, с учетом последних исследований исторической науки. Труд художников был отмечен почетной наградой: в 1975 году они были удостоены серебряной медали имени М. Б. Грекова. Такой серьезный опыт совместной творческой деятельности позволил авторам и в дальнейшем смело браться за решение живописных задач в диорамах. Так, одной из наиболее значительных общих работ последнего времени можно считать диораму «Штурм Берлина», находящуюся в г. Вюнсдорфе (ГДР).

Любая диорама — это в сущности монументальная картина, вернее сказать, несколько картин, соединенных общей сюжетно-пластической задачей. Отсюда всегдашнее стремление живописца максимально перенести все действие на холст, избегая вынесения фигур на предметный план, за которым остается лишь вспомогательная роль. Живописное мастерство, свойственное диорамным холстам В. Сибирского, дает ему полное право отстаивать этот принцип, сближающий произведение панорамно-диорамного искусства со станковой картиной. Можно даже сказать, что для художника, в творчестве которого картина занимает доминирующее место, опыт диорамной живописи является скорее всего той практикой, которая помогает ему в крупномасштабных работах проверить законы создания станкового произведения. И наглядным результатом этого опыта стали картины последних лет «Штурм крепости. Старая Бухара», «Красная площадь», «В. И. Ленин и Тибор Самуэли в 1919 году», отличающиеся ясной логикой раскрытия темы, исторической или современной, стройной композиционной целостностью и гармоничным цветовым решением.

Внутренняя дисциплина, присущая стилю работы художника, выявляет характерную закономерность: выверенность и законченность свойственны не только его картинам, но и этюдам. В любом из них не обнаружишь случайности или небрежности композиции. Каждый решается не как вспомогательный материал или живописный набросок, а как вполне самостоятельное произведение. Таковы этюды, изображающие городские пейзажи Будапешта, красочные, залитые ослепительным солнцем виды Венеции, исполненные величественной красоты эпические панорамы Камчатки. И если на воинских учениях В. Сибирский больше доверяет быстроте зоркого взгляда и стремительной точности карандаша, то из своих многочисленных путешествий он привозит живописные этюды, написанные на месте с пристальным вниманием к натуре.

Но в полную силу расцветает палитра художника, когда он пишет свои любимые места над Окой — «Поленово зимой», «Моя мастерская», «Зимнее солнце над Тарусой», «Автопортрет с банькой», «С дальнего тока». Все эти пейзажи и маленькие жанры с баньками, самоварами, охотничьими трофеями несут в себе щедрость души художника, отчасти его грусть по уходящей красоте старого русского быта, который, по его мнению, не должен исчезать бесследно, а, напротив, обогащать нашу новую жизнь своей древней мудростью.

Порою случается так, что сам художник, его облик, и то, что созидает его творческая натура, концентрируют в себе черты, которые мы называем исконно русскими в самом высоком гражданском звучании этого слова. Широта и масштабность художественного мышления Вениамина Михайловича Сибирского, выразительный пластический язык его картин, щедрое многоцветие его палитры, любовно созидающей образ Родины, позволяют отнести его к тем художникам России, которых по праву зовут народными.

Татьяна Скоробогатова